УСКОВА: Добрый вечер, дорогие друзья, рада снова встречаться с вами в эфире. Вторник для меня святой день, я жду встречи с вами каждую неделю. Надеюсь, что уже кто-то по ту сторону эфира тоже ждёт встречи с нами. Сегодня в студии я, Ольга Ускова и мой коллега Андрей Черногоров. Здравствуйте, Андрей.

ЧЕРНОГОРОВ: Добрый вечер.

УСКОВА: Итак, мы возвращаемся в эфир. Я, наконец, представляю нашего гостя. Мы закончили с новостями, да?

ЧЕРНОГОРОВ: Да, новости мы вроде бы все разобрали основные горячие.

УСКОВА: Ну, не все, у нас их много. Мы будем, наверное, каждую программу по остальным точкам говорить, потому что многие из наших точек продвинулись. Сегодня мы представляем нашего гостя – Юрий Рябичев, президент Ассоциации российских уборочных компаний, гендиректор компании "Примэкс". Добрый вечер, Юрий.

РЯБИЧЕВ: Здравствуйте.

УСКОВА: Рады вас видеть в эфире.

ЧЕРНОГОРОВ: Собственно, отрасль, которую мы сегодня...

УСКОВА: Это самая романтичная отрасль в мире. Мы все смотрим "Клан Сопрано"...

ЧЕРНОГОРОВ: Она связана и с мафией, она связана с экологией, со всем вместе взятым.

УСКОВА: Юрий, вы, кстати, немножко похожи на Сопрано. Да, есть немножко!

РЯБИЧЕВ: Первый раз такое слышу.

УСКОВА: Такой же уверенный в себе мужчина в самом расцвете сил.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, собственно, заинтриговав слушателей, мы всё-таки обозначим тему – мусоропереработка.

УСКОВА: У меня чисто женский вопрос. У меня есть несколько любимых мест в мире, где я люблю отдыхать, одно из них – Бали. И вот там недалеко от Бали есть такой островок Лембонган, это совсем уже райское место. Всё в нём потрясающе за исключением одного – по буддистским традициям они выбрасывают свой мусор за загородку. И вот это вот потрясающее райское место... Приезжаешь – пальмы, дюны, океан, всё это растёт, фантастически красивые животные бегают. Вниз опускаешь глаза, а там мусор, мусор, мусор.

РЯБИЧЕВ: Уже не Баунти.

УСКОВА: Совсем не Баунти. И, я думаю, что Баунти не существует на свете, потому что все эти традиции есть. Я говорю: "Ребята..." А они рассказывают, что они привлекают международный туризм. Я говорю: "Ребята, а чего вы не уберёте-то?" Они на меня так посмотрели, и даже не поняли, собственно говоря, про что я говорю, потому что это нормально, у них так бабушка выкидывала, дедушка выкидывал. Просто раньше всё это перегнивало, а сейчас баночки от "Кока-колы", которые не перегнивают.

И вот вернулась я сюда с воспоминаниями о Лембонган, как жалко, что замусорили таких два километра замечательных, поехала к себе за город. Смотрю, что-то родное – там кучка, здесь кучка. Просто раньше привыкла, не обращала внимания. Я подумала: я-то тоже, оказывается, привыкла.

Юра, я так понимаю, у вас компания, которая... Вы любите всё чистое – клининг, вывоз мусора...

РЯБИЧЕВ: А вы не любите всё чистое?

УСКОВА: Некоторые не любят этого, судя по тому, как мы живём. Расскажите, пожалуйста, какие у нас перспективы, почему в структуре вашей компании вывоз мусора занимает всего 5%, хотя во всём мире это суперприбыльный бизнес. И какие проблемы есть у вас.

ЧЕРНОГОРОВ: И к какому клану мафии вы относитесь.

УСКОВА: Да-да, и почему вы так похожи на Сопрано.

РЯБИЧЕВ: Я не знаю, поскольку это не телеэфир, мне трудно тут спорить. На мой взгляд, я на Сопрано не похож. Может, по объёму только.

УСКОВА: Нет, я имею в виду ощущения...

РЯБИЧЕВ: Энергетика.

УСКОВА: Энергетика, да.

РЯБИЧЕВ: Хорошо. Я, собственно, занимаюсь проблемой, связанной с мусором, уже десяток лет, не меньше. Потому что, когда мы начали заниматься клинингом... Вы знаете, у нас существует... Ну, "Примэкс" – это такая холдинговая структура на данный момент, но начиналось это как российско-шведское предприятие (сейчас это полностью российское предприятие) в 91-м году.

УСКОВА: Вы выгнали шведов?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, мы не выгнали. Шведы пришли через эстонцев. У них был достаточно большой бизнес на пароме "Эстония", который утонул. И после этого как бы... УСКОВА: Какая у них трагическая судьба!

ЧЕРНОГОРОВ: Не везёт. То на озере, то вот паром утонул.

РЯБИЧЕВ: Просто при увеличении уставного капитала они не стали входить, потому что он был бы у нас 50 рублей до сих пор. Ну, это 91-й год...

УСКОВА: Понятно. Как у всех, да.

РЯБИЧЕВ: Ну, так сложилось. Мы, кстати, гордимся, поскольку у нас сейчас скандинавы задают тон в клининге и переработке мусора, и вообще в отношении к этой проблеме, которая является фактически экологической проблемой. И у нас есть в структуре компании достаточно давно предприятие, которое называется "Примэкс-Эко", которое специально было создано под этот вопрос. Дело в том, что везде, где этот вопрос решается не так, как на Бали, например, в Европе, у нас клининговые предприятия... То есть уборка – это то место, где... Давайте так, два понятия есть: мусор и отходы. Вот если мы возьмём...

УСКОВА: А это официальные понятия? Я думала, что отходы и мусор это одно и то же.

РЯБИЧЕВ: Нет. Для тех людей, которые этим занимаются профессионально, отходы – это всё то, что остаётся от деятельности человека. Это колоссальный ресурс на самом деле. Мы это всё копаем, потом это всё употребляем...

ЧЕРНОГОРОВ: То есть отходы – это канализация, а мусор – это мусор?

РЯБИЧЕВ: Нет. Отходы – это то, что в результате остаётся после жизнедеятельности человека. Скажем, был автомобиль. Мы кончили на нём ездить, он лежит. Вот это отход. Вот мы сейчас активно это начинаем утилизировать. Вот лампочка перегорела – это тоже отход, бумага – тоже отход. Для того чтобы эта бумага... Как только она попадает в мусорный контейнер, и после того, как её спрессовал мусоровоз и отвёз, вот это становится мусором, потому что возвратить её нельзя.

Поэтому если мы говорим о том, что мы занимаемся с отходами, то уборка во всём мире является основой для вот этого ресурса отходоперерабатывающей отрасли. То есть, во время уборки мы можем легко отделить бумагу от пищевых отходов и от других. И вот мы этим и занимаемся, вот для этого и было создано вот это предприятие.

УСКОВА: Слушайте, но у нас же нигде нету разных баков в Москве, сортировки нигде нет.

РЯБИЧЕВ: Да, действительно. На самом деле у нас были баки, у нас были попытки ставить это. Но, скажем так, это не сразу складывается. Если немцы дисциплинировано раскладывают по разным бакам, то, например... И финны, они когда... Вы знаете, меня это поразило. У нас достаточно тесные связи со скандинавскими компаниями. Вы знаете, очень эффективно работает столовая. Каждый человек, который взял, он тарелочки убирает в одну сторону, а пищевые отходы он в такую...

УСКОВА: Причём это на автомате, никого это не раздражает.

РЯБИЧЕВ: Абсолютно. Если вы не съели, вы это... И всё, и вот уже пищевой отход отделён. Понятно, что там макароны от помидоров никто отделять не будет, но пищевой отход как пищевой отход отделён.

И, вы знаете, у нас был очень интересный договор с компанией "Вольво", он и сейчас действует, по уборке складов. Это огромное предприятие, туда приходят машины, запчасти и так далее, всё, что связано с их деятельностью. Так вот, компания "Вольво" заставила нас сделать договор и подписать, что весь отход, который у них образуется, он утилизируется. Причём мы его не сдаём на свалку, а мы его утилизируем по раздельным фракциям, и эти фракции возвращаются обратно в оборот. И всё. И по этому договору мы весь этот отход разделяли...

УСКОВА: Это прямо пункты договора были?

РЯБИЧЕВ: Пункт договора, обязательный. Причём они проверили, что мы не просто им написали...

УСКОВА: Это уже культура просто.

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, это культура...

ЧЕРНОГОРОВ: На русском заводе "Вольво"?

РЯБИЧЕВ: Да, у нас, это наше российское...

УСКОВА: Нет, ну это единая корпоративная культура, конечно. Юра, вы знаете, мы сейчас дадим возможность задать вопрос слушателям, поскольку у нас всё сегодня быстрее должно происходить, поэтому мы будем включать слушателей прямо по ходу беседы. Добрый вечер, вы в эфире. Представьтесь, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Роман Аркадьевич.

УСКОВА: Здравствуйте, Роман Аркадьевич!

РЯБИЧЕВ: Абрамович?

СЛУШАТЕЛЬ: Увы, нет. Мой вопрос таков: какой мусор наиболее выгодно перерабатывать? И ещё добавка к нему: какой дешевле всего перерабатывать мусор?

УСКОВА: Вы спрашиваете с профессиональной точки зрения?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, с профессиональной точки зрения.

УСКОВА: Спасибо.

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, меня несколько в тупик поставили. Наиболее выгодно перерабатывать? Ну, у нас в теме отходы, например, от радиоэлектронной промышленности. У нас работают сотрудники, которые в своё время занимались тем, что они перерабатывали вот этот лом радиодеталей и электронных изделий. Ну, там золото, серебро, платина. Они, между прочим... Вот перед этим была тема насчёт Кулибина. Так вот, они выделяли совершенно официально из этого лома платину, золото...

УСКОВА: Пусть обращаются, получат грант.

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, выгодный отход, на самом деле.

ЧЕРНОГОРОВ: А многие из линий электропередач его выделяют.

РЯБИЧЕВ: Да. Вообще на самом деле мы всё-таки заходим от экологии. Их надо перерабатывать. Дело в том, что у нас... Я на вопрос ответил?

УСКОВА: Ну, видимо, да.

РЯБИЧЕВ: Всё-таки у нас, вы знаете, самое страшное и неприятное для всех наших жителей, что у нас существует концепция сжигания, мусоросжигания, удаления. Хотя у американцев и в Германии, в Европе, там, где занимаются отходом, там существует концепция "ноль отходов", к которой надо стремиться. То есть всё, что человек...

УСКОВА: Ну, это же вопрос стоимости, вопрос денег.

РЯБИЧЕВ: Вопрос денег. Дело в том, что сжигать мусор примерно стоит 400 долларов на каждого жителя в год, а если мы этот отход возвращаем в оборот, тогда на каждого жителя 30-40 долларов мы получаем.

УСКОВА: Нет, я имею в виду стоимость подготовительного производства. Для того чтобы организовать процедуру возврата отходов...

РЯБИЧЕВ: Очень просто. Я вам не случайно привёл пример компании "Вольво". Вот у нас компания, мы занимаемся уборкой. Поскольку мы занимаемся разделением мусора, то есть мы эту тему давно ведём и знаем её, мы знаем, куда что девать. Фактически это пришлось по знакомым раздавать. У нас нет системы в государстве, которая востребует этот отход как ресурс для дальнейшего производства. Как у нас был сбор макулатуры по всей стране, вы помните...

УСКОВА: Ну, я хочу сказать, это же от ресурсного богатства происходит. Когда всего и так много, кому хочется думать про то, что надо перерабатывать вторсырьё? Я правильно понимаю, ведь это от зажратости?

РЯБИЧЕВ: Вообще, если брать японцев, которые на острове, наверное, они начали об этом думать раньше...

м УСКОВА: И вот эти насыпные острова из мусора, там великолепно, конечно, поразительно.

ЧЕРНОГОРОВ: Может ли бизнес на переработке быть рентабельным?

УСКОВА: Имеет ли смысл человеку заняться таким бизнесом?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, в наших условиях сейчас это фактически ноль, то есть почти ничего. У нас есть предприятия... У нас примеры, как зёрна, вот того, что это можно делать, они есть. У нас есть порядка 11-12 предприятий в России, которые перерабатывают пластиковую тару. Они недогружены. Знаете, почему? Потому что её надо собрать. О чём я вам и говорю, если мы ставим задачу для тех же клининговых компаний собирать, то мы загрузим эти предприятия, они будут перерабатывать. Это выгодный бизнес на самом деле.

УСКОВА: Юра, а как устроено законодательство в этом месте? В каком мы месте, мы в Африке что ли?

РЯБИЧЕВ: Ну, смотря какое место из Африки взять.

УСКОВА: То есть в самой глубокой Африки?

РЯБИЧЕВ: Если у нас это Южно-Африканская Республика, то мы не в Африке, и не в Мексике даже. Понимаете, дело в том, что... Вот на примере Мексики я вам скажу, как это было сделано. Там занялись этим, причём эту проблему поставили в нужном направлении в течение трёх-пяти лет буквально. Объявили государственный конкурс о том, что есть ресурс, который существует как отходы различных предприятий. Это и жилой сектор, это и промышленные предприятия, абсолютно всё, где антропогенная среда. Там, где человек существует, у него образуется отход в каком-то виде – трава, камыш, солома и так далее, всё, что в виде отходов существует.

Объявили конкурс на это, и допустили предприятия, которые вносили свои предложения о том, как какой отход перерабатывать, и предложения, которые могут его превратить обратно в ресурс. Причём государство предоставило кредиты беспроцентные и дало определённые льготы этим предприятиям. Единственное, на что ушло достаточно приличное время, это на то, чтобы посчитать эту ресурсную базу, которая в стране существует.

ЧЕРНОГОРОВ: Как же им удалось загрузить эти предприятия? Вы говорите о том, что у нас в стране тоже есть предприятия, но они ненагружены. Как им удалось?

РЯБИЧЕВ: Обратили внимание на эту проблему именно с той позиции, о которой я и говорил.

ЧЕРНОГОРОВ: Обязали население сортировать?

УСКОВА: Как можно обязать всё население страны, вот любой страны?

РЯБИЧЕВ: А вы знаете, у нас в Москве... Вот это такая проблема... Ну, давайте я про Москву скажу. Почему мы всё время говорим о том, что мы делаем вывоз, что у нас есть проблема со свалками, где хранятся эти отходы, у нас ходят эти мусоровозы. У нас сейчас... Дело в том, что чем больше мы вывозим мусора, тем больше получает мусоровывозящее предприятие, и мы работаем вот на таком объёме, у нас финанс идёт от объёма вывозимого. И это финансируется городом, государством и так далее. У нас, например, на Таганке работает предприятие уже 15 лет, которое в ЖКХ чудесно сортирует все отходы.

УСКОВА: Предприятие сортирует?

РЯБИЧЕВ: Малое предприятие, которое этим занимается. Там это построено не так, как у нас бачки отдельные, там вот на этой контейнерной площадке стоит комплекс небольшой на прицепе, в котором есть прессовое оборудование для подпрессовки. Они проводят активную работу с жителями... То есть, они это начали давно, и люди носят. За что-то они приплачивают, что-то люди просто... Ну, потому что есть это в человеке, заложено, что всё-таки как-то это вернуть. Им приносят. Они сортируют пластиковую тару, отдельно бумагу, стекло (причём по цвету даже) и так далее, какие-то банки алюминиевые, всё, что приходит, они всё сортируют. Вы знаете, если у нас на переработку в городе Москве возвращается максимум 3% ресурса из мусора, то на этом предприятии дают 45.

ЧЕРНОГОРОВ: Вот этот прицеп, который они поставили во дворе и используют, сколько такой прицеп может стоить?

РЯБИЧЕВ: Знаете, на всю эту организацию тысяч 20 долларов – это сверх головы.

УСКОВА: А почему тогда не масштабируется опыт?

РЯБИЧЕВ: Потому что я вам сказал: получает мусоровывозящее предприятие с объёма вывозимого мусора. Это выгодно.

ЧЕРНОГОРОВ: Отбивается это предприятие, этот прицеп отбивается у них, он в прибыли?

РЯБИЧЕВ: Отбивается. Вы знаете, там есть прибыль, но небольшая, потому что у нас плата за то, чтобы вывести на свалку, по сравнению с той же Германией, она мизерная. Если вы там всё будете вывозить, вы просто на этом разоритесь. Его там дешевле сортировать.

УСКОВА: Понятно, всё. То есть, это система ещё свалок.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть мафия у нас живёт именно на вывозе.

РЯБИЧЕВ: Ну, я не знаю, зачем называть мафией. У нас есть предприятия, да, они почти государственные, которые вывозят. Но, вы знаете...

ЧЕРНОГОРОВ: Более таким языком скажем, что больше всего нелегального, больше всего теневого как раз в сфере вывоза.

РЯБИЧЕВ: У нас система построена на том, что получает предприятие за вывоз. Поэтому громадные предприятия вывозят и получают за вывоз этого мусора.

УСКОВА: Давайте дадим возможность задать вопрос слушателю и продолжим разговор. Добрый вечер, вы в эфире. Представьтесь, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Светлана, я домохозяйка. Я почти услышала ответ на свой вопрос. Меня интересует, почему же вывоз такой дорогой, и почему так мало компаний занимается?

УСКОВА: Спасибо, Светлана. Меня тоже интересует вопрос, почему так мало компаний этим занимается?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, мало компаний занимается потому, что у компаний нет условий для того, чтобы заниматься сортировкой. Прозвучал вопрос про вывоз...

УСКОВА: Про вывоз, про вывоз, да.

РЯБИЧЕВ: Почему вывоз дорогой...

УСКОВА: Я могу сказать, как в нашем вполне себе элитном дачном посёлке устроена жизнь. Значит, едет мусоровоз по посёлку, посёлок вполне себе там, все с деньгами, на мусоровозе висит парень, жители посёлка выставляют мешочки завязанные за калитку, и парень эти мешочки бросает в это самое. Таким образом, мусоровоз с гудком таким болтается по улицам. Потом, когда немножко отъезжаешь от посёлка, а там дорога такая красивая, она в рощице идёт, время от времени видишь эти мешочки там где-нибудь...

РЯБИЧЕВ: То есть, этот парень их легко размещает...

УСКОВА: Ну да, если они у него вываливаются, то они и вываливают там.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть, можно ли рассматривать это как уменьшенную модель того, что происходит в стране?

УСКОВА: Ну, я просто хочу сказать, что никакого слежения, штрафов. В Европе же ты разоришься, если ты этот мешочек оставишь в красивой рощице, а уж мусорную компанию вообще распнут, начиная от общественных советов, кончая государственными органами надзора. Я правильно понимаю, что это вообще зачаточное состояние?

РЯБИЧЕВ: Зачаточное состояние. С точки зрения возврата отходов в оборот... Ну, состояние зачаточное с точки зрения реализации этой темы. Дело в том, что активно это обсуждается. Сейчас, вы знаете, эта тема пошла, она, наверное, с год или два, о том, что действительно надо чего-то возвращать. Вот у нас появились лампы энергосберегающие, выяснилось, что если эту лампу мы разобьём в комнате, то у нас предельная концентрация примерно в 200-300 раз будет превышена по ртути.

УСКОВА: Да вы чего?! Правда что ли? А я не знала.

РЯБИЧЕВ: Поэтому сейчас все активно...

УСКОВА: Я реально не знала!

РЯБИЧЕВ: Вы понимаете, это ртуть. Причём есть предприятия, которые эти лампы перерабатывает, на самом деле процесс не такой дорогой. Вакуумируется эта лампа и она разбивается, пары ртути просто отсасываются и адсорбируются...

УСКОВА: Ртуть вообще-то нужна, она вполне себе дорогой материал.

РЯБИЧЕВ: Чего копать эту руду, добывать из неё опять ртуть. Этот процесс, на самом деле...

УСКОВА: Она абсолютно возобновима.

РЯБИЧЕВ: Да, она адсорбируется на соединения серы, которые фактически как обогащённый концентрат, который поступает на эти предприятия. То есть, там даже на предприятии менять ничего не надо. Просто вот эти пары в адсорбированном виде туда же передаются, и там же опять в технологическом процессе, который... Ну, самая концовка.

Например, если вы возвращаете бумагу на бумажный комбинат, она просто измельчается, переводится вот в эту массу бумажную. Не надо рубить деревья, не надо делать щепу, не надо её перерабатывать, обрабатывать кислотами. И эта бумага сразу идёт в переработку, только её надо отделить вот там, где она получается.

Мы, например, если говорить о "Примэксе", мы делаем сортировку отходов в "Банке Москвы". Когда-то мы им предлагали очень долго, потом кто-то их обязал разделять отходы...

УСКОВА: Из партнёров?

РЯБИЧЕВ: Не из партнёров, а из правительства. Пожалуйста, мы там легко это разделяем, поскольку во время уборки эта бумага отделяется в отдельные контейнеры, и отдельно вывозится на подпрессовку. И всё. То же самое мы делаем на Валютной бирже, например.

УСКОВА: Деньги прессуете?

РЯБИЧЕВ: Деньги не прессуем, но основной отход... Да там денег нет, там же всё в электронном виде.

ЧЕРНОГОРОВ: Хотел напомнить телефон прямого эфира: 730-73-70. У нас сегодня в гостях Юрий Рябичев, президент Ассоциации российских уборочных компаний.

УСКОВА: Юра, я просто хочу сказать, что существует вот эта Ассоциация русских уборочных компаний, ведь её задача как раз править это законодательство? Правильно я понимаю? Ведь это лоббистская организация?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, нет, ассоциация – это общественная организация.

УСКОВА: Но основная задача общественной организации – лоббизм.

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, мы стараемся каким-то образом, чтобы рынок у нас представлял собой цивилизованный рынок.

УСКОВА: Сколько у вас народа в ассоциацию входит?

РЯБИЧЕВ: В ассоциацию у нас 80 компаний входит.

УСКОВА: Прилично.

РЯБИЧЕВ: Ну, если считать, что это достаточно... Не вся, конечно, активная часть, потому что... Ну, сейчас у нас, слава богу, есть по этому поводу вот такая тема как управление, как саморегулируемые организации. Вы знаете, у нас существует Общественная палата, и у нас существует Торгово-промышленная палата.

УСКОВА: Ах да, у нас же существует Общественная палата! Что-то давно их не слышно.

РЯБИЧЕВ: Ну как, почему давно? Они борются со всякими проявлениями.

УСКОВА: Чего они там бороли-то последний раз? Последний раз было по поводу "Речника", по-моему. Но это было давно, чего-то они затихли. Их надо сосредоточить на мусоре, мне кажется.

РЯБИЧЕВ: Можно сосредоточить на мусоре, но существует... Возьмём, например, Германию. Там есть Торгово-промышленная палата и Ремесленная палата, которая объединяет общественные объединения профессионалов. Вот нам нужен не просто общественный контроль, нам нужен профессиональный общественный контроль.

УСКОВА: То есть, вы считаете, что вы сможете доораться до государства?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, если говорить про ассоциацию, то мы доорались. Мы в марте месяце провели парламентские слушания...

УСКОВА: И у нас теперь будет чисто?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, это, наверное, такая вот... Вот говорят, есть миссия. Это такая задача. Может быть, я смотрюсь несколько дурковато, я себе задачу поставил – очень хотел бы...

УСКОВА: Мы записываем, а потом через полгодика придём с контролем.

РЯБИЧЕВ: Ну, через полгодика точно рано будет. УСКОВА: А когда будет не рано? РЯБИЧЕВ: Может, годик будет не рано. Вы знаете, нам удалось сделать так, что нас услышали всё-таки.

ЧЕРНОГОРОВ: Давайте сейчас прервёмся на короткую рекламу...

УСКОВА: Нет, сейчас дадим вопрос слушателя, а потом уже реклама. Добрый вечер, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Михаил. Я бы хотел задать вопрос. Если всё так получается здорово, мусор востребован и даже его можно использовать повторно, почему никто не говорит или просто не приходит в голову добавить дворникам функцию сортировки? Мне кажется, что...

УСКОВА: Хороший вопрос, Миша, просто замечательный вопрос. Спасибо.

РЯБИЧЕВ: Так я как раз об этом и говорю. Потому что дворник – это... В нашем понимании дворником называется работник клининговой отрасли за рубежом. И у нас то же самое. У нас... Дело в том, что если мы говорим о компании, которая занимается профессиональной уборкой, это та же самая функция, то есть это уборка. Надо понимать, что это не только жилые дома, подъезды, дворник – это так же клининговая компания. За рубежом, например, от 50 до 90 процентов жилого сектора убирается профессиональными компаниями. Это те же самые дворники с этой функцией.

УСКОВА: Так, мы вот эту фразу фиксируем, уходим сейчас на рекламу, и с этого момента продолжим.

ЧЕРНОГОРОВ: Итак, мы продолжаем. У нас в студии Юрий Рябичев, президент Ассоциации российских уборочных компаний, генеральный директор компании "Примэкс". До нашей паузы мы отвечали на хороший вопрос нашего слушателя о том, почему дворников не привлечь к тому, чтобы сортировать мусор.

РЯБИЧЕВ: Как раз та тема, которую мы вынесли на заседание Государственной Думы.

УСКОВА: Когда будет заседание?

РЯБИЧЕВ: Оно прошло в марте месяце. И сейчас у нас есть рекомендации по изменению законодательства. Вообще это достаточно сложный процесс. И мы именно так и поставили тему, как был задан вопрос. Мы говорили о клининговой отрасли не только как об уборке, причём уборке повсеместной, фактически это затрагивает все сферы деятельности человека.

Все говорят о жилом секторе, но это и промышленные предприятия, автомобильные заводы, роддома. Кстати, те же самые больницы, медицинские предприятия, там есть опасные отходы, с которыми работать нужно по-другому чуть-чуть. Есть отходы, которые... Ну, та же самая бумага, и так далее. Есть масса ресурса на тех же заводах автомобильных, например. Там и упаковка идёт, и очистка оборудования, которая так же представляет...

УСКОВА: Нет, я считаю, что вообще бизнес крайне перспективный.

ЧЕРНОГОРОВ: Что нужно, какая строчка должна быть написана в законе, чтобы выпустить вот этого джинна из бутылки?

РЯБИЧЕВ: Одной строчки, наверное, маловато. Я сейчас весь этот объём не расскажу...

УСКОВА: Ну, просто основной принцип, вот самый ключевой момент.

РЯБИЧЕВ: Во-первых, за этот отход государство должно платить деньги и создать условия для того, чтобы этот отход, который является ресурсом, он стоил определённую сумму, которая позволяла бы с выгодой его выделять. При этом получается как дополнительный эффект – эффект в экологии и вот в этой чистоте...

ЧЕРНОГОРОВ: То есть вы хотите сказать, что государство должно не только создать нормативную базу, но и что-то покупать?

РЯБИЧЕВ: Не само государство должно покупать.

УСКОВА: Обязать предприятия покупать.

РЯБИЧЕВ: Этот ресурс должен стоить. Свалка должна стоить не столько, сколько сейчас, а она должна стоить дороже. То есть выбросить на свалку должно быть дорого, при этом должна быть контрольная функция государства, потому что будут бросать так, как мы говорили, вокруг дачи.

ЧЕРНОГОРОВ: Извините, пример приведу. Мне просто интересно задать профессионалу вопрос. Свалка около "Шереметьево", все помнят скандал, что самолёт, по-моему, чуть ли не президентский задержали из-за того, что вороны над этой свалкой летали. И уже президент распорядился или премьер-министр, я уж не помню, кто именно, её убрать. И всё равно не смогли её убрать, не смогли её ликвидировать в итоге. То есть, настолько бизнес укоренился, что там как бы начали копать, и там связи пошли...

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, я уж не знаю конкретную ситуацию насчёт этой свалки в "Шереметьево"...

УСКОВА: Аналогичный скандал был в Петербурге, когда не смогли не просто убрать, не смогли потушить свалку. Обнесли её забором, чтобы во время проезда кортежей не было видно, что...

ЧЕРНОГОРОВ: Ещё скандал в Сочи, что в Сочи нет ни одной официальной свалки, например.

УСКОВА: Бесконечно можно рассказывать.

РЯБИЧЕВ: Не только в Сочи нет. Я вам скажу, на моём любимом Селигере тоже нет нормальных условий.

УСКОВА: Да, кстати, на глазах озеро замусоривается. То, что было 15 лет назад и сейчас – две большие разницы.

ЧЕРНОГОРОВ: Как контролировать это? Должна быть огромная контрольная функция или кому-то это надо передать?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, у нас есть тот же самый Ростехнадзор.

УСКОВА: А под каким министерством, кстати?

РЯБИЧЕВ: Это у нас министерство природных ресурсов. Вы знаете, честно говоря, меня поразило, когда мы эти слушания организовывали, мы никак не могли сначала договориться с аппаратом комитета по экологии о том, что это одна проблема – уборка и разделение мусора.

Вот слушатели задают вопрос: давайте функцию добавим дворникам. Мы говорим: давайте эту функцию добавим клининговым компаниям. Мы с удовольствием её добавим, потому что это действительно очень важно, и мы эту тему могли бы поднять. Везде эта отрасль, она... Ну, кто-то другой занимается. Если вы видите, что где-то в Швеции в гостинице стоит урна, которая разделена на три части, кто с ней работает? Работает уборщица. Если на заводе компании "Вольво" клининговая компания даёт задание, чтобы отходы, которые образуются, разделяли, этим занимается клининговая компания. Не надо никаких дополнительных людей искать для этого, они уже есть.

ЧЕРНОГОРОВ: А вот те цены, которые жители Москвы платят за вывоз ТБО, в наших счетах это, по-моему, рублей 500-600 в месяц, вот эти цены позволяют в них заложить сортировку и переработку?

РЯБИЧЕВ: Если вы помните, я сказал, что вы платите за то, чтобы этот мусор утилизировать: сжечь его, обслуживать эту свалку, вывозить и так далее. Вот для того, чтобы этот мусор убирать... Ещё раз я скажу, это где-то порядка 400 долларов на каждого жителя в год стоит вот эту проблему решить с вывозом мусора, если мы его так кладём. И мы имеем проблему с экологией.

Если мы этот ресурс используем как ресурс, на это нужно потратиться, чтобы организовать, причём на это могут потратиться предприятия. Государство фактически не вкладывается в проблему разделения...

УСКОВА: Нет, я хочу сказать, что, вы знаете...

РЯБИЧЕВ: ...То мы будем доход получать, и тогда вы не будете... Понимаете, дело в том, что в Германии существуют целые кварталы, которые отапливаются пищевыми отходами. Это всё измельчается, идёт на биотопливо...

УСКОВА: Газовыделение, и потом газом топится.

РЯБИЧЕВ: Конечно. Если есть управляющая компания, то есть ей выгоднее разделить, этот ресурс продать куда-то, а не вывозить на свалку, потому что это дорого.

УСКОВА: Юра, мы тогда вернёмся к мафии. Потому что, собственно говоря, во всём мире, в Европе, во всяком случае, очень сильно и в Италии мусорный бизнес признаётся таким же доходным как торговля наркотиками. Норма прибыли определяется больше 30%.

РЯБИЧЕВ: При торговле наркотиками это сотни процентов, поэтому не надо сравнивать. 30% у нас фактически любой бизнес...

ЧЕРНОГОРОВ: Это у нас. А в Европе представьте себе 30% получить.

РЯБИЧЕВ: Это хороший доход, но у нас, вы думаете, торговые сети существенно меньше имеют на своём бизнесе?

ЧЕРНОГОРОВ: Процента 2-3.

УСКОВА: Если вы дистрибуцию берёте...

РЯБИЧЕВ: Дистрибуция, да, потому что это контролируется. А торговля, особенно... Откуда у нас всё шло? 20-30% – это достаточно реальный случай...

УСКОВА: То есть, Юра, вы пока ещё не входите в сотню "Форбс"?

РЯБИЧЕВ: Вот сейчас прозвучала реклама перед этим... В сотню "Форбс" я, конечно, не вхожу. Дело в том, что в клининге, я не знаю, если нам там 5 процентов удаётся получить доходность, то это слава богу. Дело в том, что сейчас была реклама – выставка "Buy Brand". Дело в том, что наша компания имеет национальный бренд под номером 02, который стоит на геральдическом учёте в президентской администрации.

Этот золотой бренд мы получили как самый инновационный бренд на потребительском рынке, причём на фоне таких предприятий как "Ростикс", "Савой" и так далее, крупнейших торговых сетей. И журнал "Форбс" в 2008 году отметил наше предприятие в числе пяти лучших промышленных и торговых предприятий на российском рынке, в числе пяти лучших, которые направлены на развитие бизнеса малого. То есть, у нас система франчайзинга (более 30 предприятий), которая позволяет...

УСКОВА: Ну, что-то при таком раскладе подозрительно насчёт 5% доходности.

ЧЕРНОГОРОВ: Юрий, у вас 5% вашего бизнеса, как мы в самом начале сказали, это переработка, а через 5 лет сколько процентов будет?

УСКОВА: Стратегически как вы видите?

РЯБИЧЕВ: Вы знаете, мне бы очень хотелось, чтобы это выросло в отдельное направление в нашем предприятии. Ну, мы растём, скажем так... Наверное, уборка у нас будет расти достаточно быстро, потому что сейчас, примерно...

УСКОВА: То есть вы считаете, что соотношение так и сохранится?

РЯБИЧЕВ: Мне бы очень хотелось, чтобы это была стабильная, нормальная система, чтобы во всей... Дело в том, что для нас в общей переработке это небольшой процент, вот это разделение.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну что же, интересная миссия. Думаю, мы...

УСКОВА: Мы не договорили, конечно. Обязательно продолжим этот разговор в каком-нибудь следующем эфире.

ЧЕРНОГОРОВ: И посмотрим, к чему это пришло всё.

УСКОВА: Спросим, как отработала ассоциация. Нам было очень приятно, Юра, сегодня с вами общаться.

ЧЕРНОГОРОВ: У нас в студии был Юрий Рябичев, президент Ассоциации российских уборочных компаний, генеральный директор компании "Примэкс".

УСКОВА: До свидания всем, до свидания, Юра!

РЯБИЧЕВ: До свидания, спасибо.


Finam.fm, 2010-09-21